Автореферат
"Телесно-духовное единство как онтологическое основание субъективности"
Малахова Наталия Владимировна
Малахова Наталия Владимировна
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Актуальность темы диссертационного исследования обусловлена действительностью эпохи глобализации, в которой рождается не только новая цивилизация и культура, но и формируется соответствующий тип человека, которому предстоит воссоздавать на очередном историческом перевале новую версию своей многомерной телесно-духовной организации.
Субъективность в понимании постнеклассической эпохи представляет собой явление человеческой самоорганизации, связанное с признанием нелинейности и нестабильности как принципов сопряжения человеком своих внутренних ресурсов посредством смысловых комбинаций структур сознания и его состояний.
Поскольку тело (telos, teleos) в греческом эквиваленте означает целое (завершенное, цельное, конечное), то это предполагает наличие единства, в котором тело погружено в пространство личной, общественной, культурно-исторической жизни.
В постмодернистской идеологии «тело» становится предлогом для обретения нового категориального статуса в «телесности», в которой отсутствует репрезентативность «тела» как такового (физического объекта). Понимая «мир» как «текст», подлежащий «прочтению» при помощи различных смысловых комбинаций, идеология постмодернизма внесла свой вклад в осознание совместимости человека с нестабильностью окружающего мира.
Одновременно с этим, согласно концепции «живого знания» С. Л. Франка. «Живое» всегда оказывается доминирующим началом установок на человеческое тело. Тело является источником человеческих воплощений, репрезентацией заложенных в нем условий самовоспроизводства смыслов, смены образцов человеческого поведения, знаковых моделей внутренних органических изменений, происходящих с человеком в ходе историко-культурного развития, социального и индивидуального способов жизни. Тело как целое не дано в непосредственно чувственном восприятии, но явлено в тотальном телесно-духовном единстве субъективности.
Предпосылкой данного исследования послужила онтологическая постановка вопроса, связанная с глубинными способами обнаружения активности смысла во внутреннем мире человека. Смысл дает о себе знать человеку в процессе осознавания и понимания им действительности, т.е. обретает статус «идеи» как способа бытия смысла. Присутствие человека в мире в эпоху глобализации требует осознания им необратимости своего существования и подлинности телесно-духовной организации, что делает особенно актуальным внимание к своим онтологическим истокам.
Проблема исследования единства как основания субъективности заключается в доказательстве объективных возможностей человека к телесно-духовной самоорганизации.
При решении поставленной проблемы телесно-духовное единство является общим принципом реализации методологических функций исследования, при помощи которых оно принимается для обоснования субъективности как «живого знания» о человеке. Посредством анализа познавательного опыта открывается возможность преобразовать это единство, как онтологическое основание, в своеобразный «инструмент» установления связи между человеком и миром.
Степень разработанности темы. Представления о субъективности и ее своеобразной роли в становлении онтологических оснований единства духовно-телесной организации человека складывались на протяжении истории философии и культуры в неограниченном диапазоне разных областей знания о человеке (философии, теологии, искусства). Научное знание в основном было адресовано исследованию объективного мира, а субъективность проявляла себя в качестве латентного коррелята соотношения субъекта и объекта. Раздельность этих позиций была ведущей линией исследования сущности, существования и возможностей человека на протяжении эпохи Нового времени. Прояснение и осмысление философской проблематики субъективности связано с трудами классической философии Р. Декарта, Г. Лейбница, И. Канта, Г. В. Ф. Гегеля и др.
Особое значение приобретают работы, связанные с критическим пересмотром подхода к субъективности как субстантивированного центра сосредоточения телесно-духовного содержания. К ним относятся классические труды М. Хайдеггера, Э. Гуссерля, Ж. Делеза, Ж. Деррида, С. Кьеркегора, Ж. Лакана, М. Фуко, Ж.-Л. Нанси. Среди отечественных философов вклад в переосмысление классического понятия субъективности внесли работы А. Ф. Лосева, Г. Г. Шпета, М. М. Бахтина, М. К. Мамардашвили, А. М. Пятигорского, В. И. Молчанова, В. В. Бибихина, В. А. Подороги, Ф. И. Гиренка, М. Н. Эпштейна и др.
Определяющим фактором исследования субъективности является способность человека к Dasein (М. Хайдеггер) как автономной целостности живой самоорганизации, воспроизводящей и конструируемой самое себя и одновременно постоянно направленной на взаимодействие с не менее автономными системами. Тело является образцом, который в своих интерпретациях удерживает целостный образ субъективности (Э. Гуссерль, А. Бергсон, М. Хайдеггер, М. Мерло-Понти).
Впервые такая постановка вопроса была принята Платоном. Затем она определила направление русской философской мысли в трудах В. С. Соловьева, А. Ф. Лосева, П. А. Флоренского, А. Белого (Б. Бугаева). Переосмысление концепта духовно-телесной связанности в русле учения о всеединстве, феноменологии, символизма привело к утверждению символической феноменологии и символологии, где телесность является одной из компонент целостного образа человека. Одновременно аналогичные утверждения были характерны для учений С. Кьеркегора, Э. Кассирера, С. Лангер.
Последовательное проведение символической методологии позволило рассматривать различные аспекты единства субъективности в концепциях семиотики (Ю. М. Лотман, Б. Успенский, В. Н. Топоров); синергетики (И. Пригожин, И. Стенгерс, Д. Бом, Г. Хакен, В. И. Аршинов, С. П. Курдюмов, Я. И. Свирский); герменевтики (В. Шлейермахер, В. Дильтей, В. Г. Кузнецов); экзистенциализма (М. Хайдеггер, Ж.-П. Сартр, А. Камю, Л. Бинсвангер, Н. А. Бердяев, С. Л. Франк). Онтологическая идея телесно-духовного единства опирается на наличие языка как жизнеустроительной формы (В. Гумбольт, М. Шелер, А. Гелен, Х. Плесснер, М. Бубер, А. Ф. Лосев, Г. Г. Шпет, А. А. Потебня, Л. С. Выготский, А. Н. Портнов).
В современных отечественных исследованиях эти интерпретации объединяет стремление представить образ тела в единстве с духовным содержанием, изучаемым в зависимости от избираемой стратегии (Е. Э. Газарова, И. М. Быховская, Г. Е. Рупчев, Л. А. Колесова, О. В. Лаврова, Н. В. Романовский, Д. А. Бескова, В. А. Подорога и др.). Е. Э. Газарова связывает тело с его психологическим воплощением. И. М. Быховская рассматривает «человека телесного» в социально-культурном пространстве. Г. Е. Рупчев следует путем изучения телесного опыта, а Л. А. Колесова представляет телесность как «четвертое измерение» человека. Интерпретации телесности касаются взаимодействия тела и ментальности (О. В. Лаврова), его развертывание в потоках социального познания демонстрирует Н. В. Романовский.
Среди выбираемых стратегий исследования телесности ставится вопрос о внешних и внутренних границах (Д. А. Бескова). Единство духовного и телесного в указанных стратегиях подтверждает возможность феноменологического анализа субъективности и символической представленности ее воплощений. Так, В. А. Подорога выбирает интерпретацию тела как «порога-потока», имеющего собственную «стратографию».
Идея телесно-духовного единства проходит проверку в философии постмодернизма (Ж. Делеза, Ж. Деррида, С. Кьеркегора, Ж. Лакана, М. Фуко, Ж.-Л. Нанси), что можно проиллюстрировать на примере творчества бельгийского художника и скульптора Р. Магрита, сербского писателя М. Павича и театральных деятелей XX века (А. Арто, Э. Декру).
В качестве альтернативы постмодернизму принимается стратегия исследования единого образа тела в русской философии, подразумевающего духовное воплощение, где формируется экзистенциальная предрасположенность к пониманию смысла любого взаимодействия посредством экранирования и топологического генерирования переживаний, мыслей, поступков и т.д.
Объектом диссертационного исследования является онтологическое основание субъективности.
Предметом диссертационного исследования выступает телесно-духовное единство познавательного опыта человека.
Методологическая и теоретическая основа исследования обусловлена онтологическим подходом к раскрываемой теме и состоит в привлечении экзистенциальных, семиотических, синергетических, герменевтических учений.
В исследовании интегрируются достижения разных областей гуманитарного знания для построения определенной стратегии, где феноменология выступает в качестве метода, при помощи которого выявляется как онтологическая глубина, так и эпистемологическая репрезентативность ценностно-смыслового восприятия телесной реальности как самодостаточного и вместе с тем незавершенного явления, раскрывающегося в непосредственности усилия самоорганизации. Установление данного явления во внутреннем мире человека имеет равновеликий материалистическому подходу к телу эквивалент «телесности» и идеалистическому – эквивалент «духа».
Целью работы является обоснование возможности философской репрезентации телесно-духовного единства как способа реконструкции целостных оснований субъективности.
Задачи работы:
1) Сформировать целостное представление о субъективности как феномене, связывающем в единый антропологический контекст различные междисциплинарные представления.
2) Выявить онтологические основания субъективности, при помощи которых возможно описание самоорганизующейся целостности человека и генеративного состояния телесно-духовного единства.
3) Выделить репрезентативные конфигурации тела во взаимодействии культурно-исторических, социальных и индивидуальных факторов бытия субъективности.
4) Продемонстрировать объективные возможности исследования телесно-духовного единства и его конструктивного воздействия на субъективность.
5) Выявить особенности русской и западноевропейской интерпретаций единства тела и духа в качестве источников самопознания человека.
6) Показать практическую сообразность дискурса телесно-духовного единства целостному выражению субъективности.
Научная новизна
1. Предложено рассмотрение идеи телесно-духовного единства как онтологического концепта бытия субъективности
2. Выявлены пространственные символические структуры (знак, схема, образ), генерирующие культурно-исторические, социальные, индивидуальные связи и сочетания, превозмогающие традиционные представления о теле как анатомическом объекте.
3. Представлена единая концептуальная система методологического расширения пространственного символизма телесности от философии постмодернизма, где (тело – разъятый автономный объект) в направлении к русской философии, где телесность имеет более устойчивый аналог – телесно-духовное единство.
4. Определено, что телесно-духовное единство устойчиво воспроизводит свою целостность благодаря принципу гетерархии. Структурообразование общности тела и духа следует путем распределенной обработки информации на материале культуры, физиологии, психологии, социальной практики и индивидуального самосознания.
5. Доказано, что телесно-духовное единство является онтологическим основанием субъективности, выражающим соотношение прообраза и образа, в котором тело как образ наполняется духовным содержанием прообраза.
6. Выявлено, что телесно-духовное единство может иметь разные символические выражения (архаические, событийные, ситуативные), при помощи которых непрерывно реализуется гетерархический принцип, переводящий субъективность на новые уровни ее организации.
Положения, выносимые на защиту:
1. Взаимосвязь между ценностно-смысловым представлением о субъективности и телесной организацией человека, несводима к границам анатомического объекта, а достраивается человеком до целого в условиях практического освоения мира.
2. Телесно-духовное единство как онтологическое основание оформляет логику любого человеческого действия в отношениях к миру, выражая ее посредством пространственного символизма.
3. Телесно-духовное единство раскрывается в предельности смысла человеческого существования. Эта предельность имеет свою квазипредметность в отчуждаемости телесности в философских стратегиях постмодернизма с одной стороны и топологическую генеративность смысловой наполненности в русской философии с другой стороны.
4. Телесно-духовное единство, избранное из круга идеальных объектов, прошедших проверку временем и историей воплощается в самовоспроизводстве своих компонент (образов, знаков, доминант, процессов), действующих согласно гетерархическому принципу. Эти компоненты непрерывно взаимодействуют между собой в распределенной обработке информации. Они конституируют различимое единство в интерсубъективной манифестации.
5. Телесно-духовное единство имеет источники своих ресурсов во внешней и внутренней среде, но является живой системой, концептом воспроизводства субъективности в ее цельности. Оно действует в структурном сопряжении с единством человеческого существа, сохраняя свою функциональность в сложных средах.
6. Телесно-духовное единство позволяет идентифицировать самоцелостность человека. Она (самоцелостность) выявляет способы идентификации в высших типах целостности, когда создаются разные формы идеализации и рефлектирующие самоописания. Эта идентификация обладает символической природой в актах взаимодействия человека и мира.
Теоретическая и практическая значимость работы. Материалы диссертационной работы, положения и выводы, сформулированные в ней, имеют теоретическое и методологическое значение для развития онтологии, теории познания и практики взаимодействия человека с его телесной организацией. Выводы автора могут быть использованы при подготовке соответствующих тем и программ по философии, культурологии, когнитологии. Диссертационное исследование может быть полезно в методологическом плане исследователям, занимающимся проблемами здоровья личности, повышения коммуникативной культуры, углубленного понимания целостной природы человека в контексте отечественной истории и культуры.
Соответствие диссертации паспорту специальности. Указанная область исследования соответствует формуле специальности 09.00.01 – «онтология и теория познания», а именно: пункту 4 – «Структура бытия, реальности, существования и его онтологические критерии; соотношение объективной, субъективной и виртуальной реальности», пункту 30 – «Проблема бессознательного и подсознательного в отражении в соотношении с осознанным мышлением, оперативной и потенциальной памятью, вербальными и невербальными формами мышления», а так же пункту 44 – «Специфика индивидуального, коллективного и социального познания и творчества в современную эпоху; изменение субъекта познания во взаимоотношении со все усложняющимися объектами».
Апробация исследования. Диссертационное исследование обсуждалось на заседаниях кафедры Методологии, истории и философии науки ГОУ ВПО «Нижегородский государственный технический университет им. Р. Е. Алексеева и кафедры философии ФГБОУ ВПО «Ивановский государственный университет». Теоретические положения диссертации прошли апробацию в ходе участия автора в международных и межвузовских конгрессах, конференциях и семинарах, в том числе: Х Международный симпозиум Волго-Вятского отделения славянской академии наук, образования, искусств и культуры «Диалог мировоззрений: Коллективная социально-историческая память и вызовы современности» (Н. Новгород, 2009 г.); Международная научно-практическая конференция «Актуальные проблемы современной когнитивной науки» (Иваново, 2009 г., 2010 г.); I Международная научно-практическая конференция «Актуальные проблемы социальных коммуникаций» (Н. Новгород, 2010 г.); Международная научно-практическая конференция «Модернизационный потенциал российского общества: региональный аспект» (Иваново, 2010 г.); Международная научно-практическая конференция «Человек и общество в противоречиях и согласии» (Н. Новгород, 2010 г.), X Международная научно-практическая конференция «Человек в системе коммуникации: проблемы инновационных трансформаций» (Н. Новгород, 2011 г.).
Практически-ориентированные положения диссертации прошли апробацию в ходе научно-педагогической деятельности на базе ГОУ ВПО «Нижегородский государственный университет им Н. И. Лобачевского» в виде лекционного и практического материала по курсам: «Философия», «Культурология», «Экзистенциально-инициальная работа с телом», «Этические нормы работы с телесностью», «Факторы, влияющие на телесное сознание человека».
Всего по теме диссертации опубликовано 15 научных работ общим объемом 5,7 п.л. Лично автору принадлежит 5,7 п.л.
Структура работы. Диссертация включает в себя введение, три главы, состоящие из трех параграфов каждая, заключение и список использованной литературы. Объем диссертации 201 страница. Библиографический список включает 283 наименования.
Актуальность темы диссертационного исследования обусловлена действительностью эпохи глобализации, в которой рождается не только новая цивилизация и культура, но и формируется соответствующий тип человека, которому предстоит воссоздавать на очередном историческом перевале новую версию своей многомерной телесно-духовной организации.
Субъективность в понимании постнеклассической эпохи представляет собой явление человеческой самоорганизации, связанное с признанием нелинейности и нестабильности как принципов сопряжения человеком своих внутренних ресурсов посредством смысловых комбинаций структур сознания и его состояний.
Поскольку тело (telos, teleos) в греческом эквиваленте означает целое (завершенное, цельное, конечное), то это предполагает наличие единства, в котором тело погружено в пространство личной, общественной, культурно-исторической жизни.
В постмодернистской идеологии «тело» становится предлогом для обретения нового категориального статуса в «телесности», в которой отсутствует репрезентативность «тела» как такового (физического объекта). Понимая «мир» как «текст», подлежащий «прочтению» при помощи различных смысловых комбинаций, идеология постмодернизма внесла свой вклад в осознание совместимости человека с нестабильностью окружающего мира.
Одновременно с этим, согласно концепции «живого знания» С. Л. Франка. «Живое» всегда оказывается доминирующим началом установок на человеческое тело. Тело является источником человеческих воплощений, репрезентацией заложенных в нем условий самовоспроизводства смыслов, смены образцов человеческого поведения, знаковых моделей внутренних органических изменений, происходящих с человеком в ходе историко-культурного развития, социального и индивидуального способов жизни. Тело как целое не дано в непосредственно чувственном восприятии, но явлено в тотальном телесно-духовном единстве субъективности.
Предпосылкой данного исследования послужила онтологическая постановка вопроса, связанная с глубинными способами обнаружения активности смысла во внутреннем мире человека. Смысл дает о себе знать человеку в процессе осознавания и понимания им действительности, т.е. обретает статус «идеи» как способа бытия смысла. Присутствие человека в мире в эпоху глобализации требует осознания им необратимости своего существования и подлинности телесно-духовной организации, что делает особенно актуальным внимание к своим онтологическим истокам.
Проблема исследования единства как основания субъективности заключается в доказательстве объективных возможностей человека к телесно-духовной самоорганизации.
При решении поставленной проблемы телесно-духовное единство является общим принципом реализации методологических функций исследования, при помощи которых оно принимается для обоснования субъективности как «живого знания» о человеке. Посредством анализа познавательного опыта открывается возможность преобразовать это единство, как онтологическое основание, в своеобразный «инструмент» установления связи между человеком и миром.
Степень разработанности темы. Представления о субъективности и ее своеобразной роли в становлении онтологических оснований единства духовно-телесной организации человека складывались на протяжении истории философии и культуры в неограниченном диапазоне разных областей знания о человеке (философии, теологии, искусства). Научное знание в основном было адресовано исследованию объективного мира, а субъективность проявляла себя в качестве латентного коррелята соотношения субъекта и объекта. Раздельность этих позиций была ведущей линией исследования сущности, существования и возможностей человека на протяжении эпохи Нового времени. Прояснение и осмысление философской проблематики субъективности связано с трудами классической философии Р. Декарта, Г. Лейбница, И. Канта, Г. В. Ф. Гегеля и др.
Особое значение приобретают работы, связанные с критическим пересмотром подхода к субъективности как субстантивированного центра сосредоточения телесно-духовного содержания. К ним относятся классические труды М. Хайдеггера, Э. Гуссерля, Ж. Делеза, Ж. Деррида, С. Кьеркегора, Ж. Лакана, М. Фуко, Ж.-Л. Нанси. Среди отечественных философов вклад в переосмысление классического понятия субъективности внесли работы А. Ф. Лосева, Г. Г. Шпета, М. М. Бахтина, М. К. Мамардашвили, А. М. Пятигорского, В. И. Молчанова, В. В. Бибихина, В. А. Подороги, Ф. И. Гиренка, М. Н. Эпштейна и др.
Определяющим фактором исследования субъективности является способность человека к Dasein (М. Хайдеггер) как автономной целостности живой самоорганизации, воспроизводящей и конструируемой самое себя и одновременно постоянно направленной на взаимодействие с не менее автономными системами. Тело является образцом, который в своих интерпретациях удерживает целостный образ субъективности (Э. Гуссерль, А. Бергсон, М. Хайдеггер, М. Мерло-Понти).
Впервые такая постановка вопроса была принята Платоном. Затем она определила направление русской философской мысли в трудах В. С. Соловьева, А. Ф. Лосева, П. А. Флоренского, А. Белого (Б. Бугаева). Переосмысление концепта духовно-телесной связанности в русле учения о всеединстве, феноменологии, символизма привело к утверждению символической феноменологии и символологии, где телесность является одной из компонент целостного образа человека. Одновременно аналогичные утверждения были характерны для учений С. Кьеркегора, Э. Кассирера, С. Лангер.
Последовательное проведение символической методологии позволило рассматривать различные аспекты единства субъективности в концепциях семиотики (Ю. М. Лотман, Б. Успенский, В. Н. Топоров); синергетики (И. Пригожин, И. Стенгерс, Д. Бом, Г. Хакен, В. И. Аршинов, С. П. Курдюмов, Я. И. Свирский); герменевтики (В. Шлейермахер, В. Дильтей, В. Г. Кузнецов); экзистенциализма (М. Хайдеггер, Ж.-П. Сартр, А. Камю, Л. Бинсвангер, Н. А. Бердяев, С. Л. Франк). Онтологическая идея телесно-духовного единства опирается на наличие языка как жизнеустроительной формы (В. Гумбольт, М. Шелер, А. Гелен, Х. Плесснер, М. Бубер, А. Ф. Лосев, Г. Г. Шпет, А. А. Потебня, Л. С. Выготский, А. Н. Портнов).
В современных отечественных исследованиях эти интерпретации объединяет стремление представить образ тела в единстве с духовным содержанием, изучаемым в зависимости от избираемой стратегии (Е. Э. Газарова, И. М. Быховская, Г. Е. Рупчев, Л. А. Колесова, О. В. Лаврова, Н. В. Романовский, Д. А. Бескова, В. А. Подорога и др.). Е. Э. Газарова связывает тело с его психологическим воплощением. И. М. Быховская рассматривает «человека телесного» в социально-культурном пространстве. Г. Е. Рупчев следует путем изучения телесного опыта, а Л. А. Колесова представляет телесность как «четвертое измерение» человека. Интерпретации телесности касаются взаимодействия тела и ментальности (О. В. Лаврова), его развертывание в потоках социального познания демонстрирует Н. В. Романовский.
Среди выбираемых стратегий исследования телесности ставится вопрос о внешних и внутренних границах (Д. А. Бескова). Единство духовного и телесного в указанных стратегиях подтверждает возможность феноменологического анализа субъективности и символической представленности ее воплощений. Так, В. А. Подорога выбирает интерпретацию тела как «порога-потока», имеющего собственную «стратографию».
Идея телесно-духовного единства проходит проверку в философии постмодернизма (Ж. Делеза, Ж. Деррида, С. Кьеркегора, Ж. Лакана, М. Фуко, Ж.-Л. Нанси), что можно проиллюстрировать на примере творчества бельгийского художника и скульптора Р. Магрита, сербского писателя М. Павича и театральных деятелей XX века (А. Арто, Э. Декру).
В качестве альтернативы постмодернизму принимается стратегия исследования единого образа тела в русской философии, подразумевающего духовное воплощение, где формируется экзистенциальная предрасположенность к пониманию смысла любого взаимодействия посредством экранирования и топологического генерирования переживаний, мыслей, поступков и т.д.
Объектом диссертационного исследования является онтологическое основание субъективности.
Предметом диссертационного исследования выступает телесно-духовное единство познавательного опыта человека.
Методологическая и теоретическая основа исследования обусловлена онтологическим подходом к раскрываемой теме и состоит в привлечении экзистенциальных, семиотических, синергетических, герменевтических учений.
В исследовании интегрируются достижения разных областей гуманитарного знания для построения определенной стратегии, где феноменология выступает в качестве метода, при помощи которого выявляется как онтологическая глубина, так и эпистемологическая репрезентативность ценностно-смыслового восприятия телесной реальности как самодостаточного и вместе с тем незавершенного явления, раскрывающегося в непосредственности усилия самоорганизации. Установление данного явления во внутреннем мире человека имеет равновеликий материалистическому подходу к телу эквивалент «телесности» и идеалистическому – эквивалент «духа».
Целью работы является обоснование возможности философской репрезентации телесно-духовного единства как способа реконструкции целостных оснований субъективности.
Задачи работы:
1) Сформировать целостное представление о субъективности как феномене, связывающем в единый антропологический контекст различные междисциплинарные представления.
2) Выявить онтологические основания субъективности, при помощи которых возможно описание самоорганизующейся целостности человека и генеративного состояния телесно-духовного единства.
3) Выделить репрезентативные конфигурации тела во взаимодействии культурно-исторических, социальных и индивидуальных факторов бытия субъективности.
4) Продемонстрировать объективные возможности исследования телесно-духовного единства и его конструктивного воздействия на субъективность.
5) Выявить особенности русской и западноевропейской интерпретаций единства тела и духа в качестве источников самопознания человека.
6) Показать практическую сообразность дискурса телесно-духовного единства целостному выражению субъективности.
Научная новизна
1. Предложено рассмотрение идеи телесно-духовного единства как онтологического концепта бытия субъективности
2. Выявлены пространственные символические структуры (знак, схема, образ), генерирующие культурно-исторические, социальные, индивидуальные связи и сочетания, превозмогающие традиционные представления о теле как анатомическом объекте.
3. Представлена единая концептуальная система методологического расширения пространственного символизма телесности от философии постмодернизма, где (тело – разъятый автономный объект) в направлении к русской философии, где телесность имеет более устойчивый аналог – телесно-духовное единство.
4. Определено, что телесно-духовное единство устойчиво воспроизводит свою целостность благодаря принципу гетерархии. Структурообразование общности тела и духа следует путем распределенной обработки информации на материале культуры, физиологии, психологии, социальной практики и индивидуального самосознания.
5. Доказано, что телесно-духовное единство является онтологическим основанием субъективности, выражающим соотношение прообраза и образа, в котором тело как образ наполняется духовным содержанием прообраза.
6. Выявлено, что телесно-духовное единство может иметь разные символические выражения (архаические, событийные, ситуативные), при помощи которых непрерывно реализуется гетерархический принцип, переводящий субъективность на новые уровни ее организации.
Положения, выносимые на защиту:
1. Взаимосвязь между ценностно-смысловым представлением о субъективности и телесной организацией человека, несводима к границам анатомического объекта, а достраивается человеком до целого в условиях практического освоения мира.
2. Телесно-духовное единство как онтологическое основание оформляет логику любого человеческого действия в отношениях к миру, выражая ее посредством пространственного символизма.
3. Телесно-духовное единство раскрывается в предельности смысла человеческого существования. Эта предельность имеет свою квазипредметность в отчуждаемости телесности в философских стратегиях постмодернизма с одной стороны и топологическую генеративность смысловой наполненности в русской философии с другой стороны.
4. Телесно-духовное единство, избранное из круга идеальных объектов, прошедших проверку временем и историей воплощается в самовоспроизводстве своих компонент (образов, знаков, доминант, процессов), действующих согласно гетерархическому принципу. Эти компоненты непрерывно взаимодействуют между собой в распределенной обработке информации. Они конституируют различимое единство в интерсубъективной манифестации.
5. Телесно-духовное единство имеет источники своих ресурсов во внешней и внутренней среде, но является живой системой, концептом воспроизводства субъективности в ее цельности. Оно действует в структурном сопряжении с единством человеческого существа, сохраняя свою функциональность в сложных средах.
6. Телесно-духовное единство позволяет идентифицировать самоцелостность человека. Она (самоцелостность) выявляет способы идентификации в высших типах целостности, когда создаются разные формы идеализации и рефлектирующие самоописания. Эта идентификация обладает символической природой в актах взаимодействия человека и мира.
Теоретическая и практическая значимость работы. Материалы диссертационной работы, положения и выводы, сформулированные в ней, имеют теоретическое и методологическое значение для развития онтологии, теории познания и практики взаимодействия человека с его телесной организацией. Выводы автора могут быть использованы при подготовке соответствующих тем и программ по философии, культурологии, когнитологии. Диссертационное исследование может быть полезно в методологическом плане исследователям, занимающимся проблемами здоровья личности, повышения коммуникативной культуры, углубленного понимания целостной природы человека в контексте отечественной истории и культуры.
Соответствие диссертации паспорту специальности. Указанная область исследования соответствует формуле специальности 09.00.01 – «онтология и теория познания», а именно: пункту 4 – «Структура бытия, реальности, существования и его онтологические критерии; соотношение объективной, субъективной и виртуальной реальности», пункту 30 – «Проблема бессознательного и подсознательного в отражении в соотношении с осознанным мышлением, оперативной и потенциальной памятью, вербальными и невербальными формами мышления», а так же пункту 44 – «Специфика индивидуального, коллективного и социального познания и творчества в современную эпоху; изменение субъекта познания во взаимоотношении со все усложняющимися объектами».
Апробация исследования. Диссертационное исследование обсуждалось на заседаниях кафедры Методологии, истории и философии науки ГОУ ВПО «Нижегородский государственный технический университет им. Р. Е. Алексеева и кафедры философии ФГБОУ ВПО «Ивановский государственный университет». Теоретические положения диссертации прошли апробацию в ходе участия автора в международных и межвузовских конгрессах, конференциях и семинарах, в том числе: Х Международный симпозиум Волго-Вятского отделения славянской академии наук, образования, искусств и культуры «Диалог мировоззрений: Коллективная социально-историческая память и вызовы современности» (Н. Новгород, 2009 г.); Международная научно-практическая конференция «Актуальные проблемы современной когнитивной науки» (Иваново, 2009 г., 2010 г.); I Международная научно-практическая конференция «Актуальные проблемы социальных коммуникаций» (Н. Новгород, 2010 г.); Международная научно-практическая конференция «Модернизационный потенциал российского общества: региональный аспект» (Иваново, 2010 г.); Международная научно-практическая конференция «Человек и общество в противоречиях и согласии» (Н. Новгород, 2010 г.), X Международная научно-практическая конференция «Человек в системе коммуникации: проблемы инновационных трансформаций» (Н. Новгород, 2011 г.).
Практически-ориентированные положения диссертации прошли апробацию в ходе научно-педагогической деятельности на базе ГОУ ВПО «Нижегородский государственный университет им Н. И. Лобачевского» в виде лекционного и практического материала по курсам: «Философия», «Культурология», «Экзистенциально-инициальная работа с телом», «Этические нормы работы с телесностью», «Факторы, влияющие на телесное сознание человека».
Всего по теме диссертации опубликовано 15 научных работ общим объемом 5,7 п.л. Лично автору принадлежит 5,7 п.л.
Структура работы. Диссертация включает в себя введение, три главы, состоящие из трех параграфов каждая, заключение и список использованной литературы. Объем диссертации 201 страница. Библиографический список включает 283 наименования.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во введении обосновывается актуальность темы диссертационного исследования, рассматривается степень разработанности проблемы, определяются цель и задачи работы; указывается научная новизна, теоретическая и практическая значимость диссертации и формы ее апробации.
В первой главе «Теоретические основания изучения субъективности человека как социокультурного феномена» предлагается рассмотрение субъективности в антропологическом контексте известных в истории философии направлений. Особое внимание уделено экспликации онтологического горизонта представлений о субъективности. Антропологический контекст истории и культуры показывает, что имело место расхождение между позицией классического познающего субъекта, предписывающего нормы познания познавательным процессам и пониманием познавательных образований, их конститутивных элементов и идеального смысла, превращающего их в возможности мышления, действия, социальной практики.
В первом параграфе «Формирование представлений о субъективности в антропологическом контексте философии» выделяется антропологический контекст современной постнеклассической философии. Субъективность в качестве социокультурного феномена раскрывает многомерность человека, где телесность заявляет о себе как онтологическая основа развития субъективности в обращении к иному и его понимании. Чтобы понимание случилось, человек в истории культуры и социальной практике осуществлял «собирание» самого себя в конкретное единство и активно действующую силу, называемую «дух» (А. Ф. Лосев). Неразрывность тела и духа осознается в свободном действии понимания как воспроизведения и переопределения человеком своих жизненных возможностей.
Антропологический контекст схватывается в «материи» понимания или телесной материи сознания, без которой было бы невозможно устойчивое усилие человека «быть». Выделение телесной материи сознания как выразителя глубинной онтологии связано с неограниченными возможностями языка в описании субъективности с различных точек зрения. Необходимо рассмотрение условий, при которых усложняющийся язык неявных зависимостей и неконтролируемых процессов обрел бы логический смысл и показал бы существенные преимущества онтологии в описании явлений человеческой природы. Бытие «есть», т.е. никогда не начиналось. Со стороны человека бытие всегда является переходом, движением, порождением и событием нового состояния.
В языке науки субъективность исследовалась при помощи парадигм, являющихся структурообразующим принципом. Это трасцендентально-феноменологическая парадигма, парадигма аналитической философии, структурно-семиотическая, синергетическая и символическая парадигмы. В представление о субъективности вписывается «методологическое расширение» (О. И. Генисаретский) – пространственное расположение фактической стороны этой работы. Каждая парадигма выделяет контуры методологического расширения представлений о субъективности. В переходах парадигм отмечается генеративность смысла артикулированного в свое иное. Единство переходит в множественность, затем в становление, которое отлагается фактической предельностью. Каждый факт помогает субъективности осуществиться в событии и состоянии незавершенности, т.е. в символизации. Таким способом субъективность осуществляет себя в топологической связанности генеративного поля смысла.
Во втором параграфе «Онтологическая природа языка тела» раскрывается специфическая форма бытия субъективности в способах нахождения человеком своей целостности. В истории культуры тело человека было объектом наблюдения в процессе трансформации актуальных различений и обозначений. Наблюдая тело, человек создавал его символические репрезентации, не выводимые из физиологии и анатомии, но существующие во множестве точек наблюдения. Отсюда вытекает онтологическая проблематика телесно-духовного единства. Оно становится зависимым от самопрезентации, реализации и актуализации потенциально. Тело локализуется отображением символов. Значения и смыслы выражают то, что отсутствует в опыте субъекта, но входит в состав субъективности, возбуждая в топологической связанности генеративного поля потенции множественных выражений, совместимых с беспорядочностью окружающего мира и сменой эпох.
Эти символические репрезентации как специфический «язык тела» вписаны в существующий культурно-генетический аспект субъективности, сохраняющий внутренние структуры наследования способов символической передачи телесно-духовного единства.
Тело человека наполнено скрытыми в истории и культуре знаками действий, выражений, связи. Они представляют онтологическую природу единства человека в том, что делает тело открытой системой, семиосферой, погруженной во внешний мир, собирающей его в себе и выбрасывающей переработанным в символическом языке, приспособленном к адекватным презентациям неоднородных смыслов. Образующееся телесно-духовное единство является онтологической предпосылкой созерцания, творческой основой происходящих в нем событий, телесной основой «просвета в бытии» (М. Хайдеггер), топологическим вызовом к саморазвитию человека.
В третьем параграфе «Субъективность как источник дискурса телесности» показано, что дискурс телесности обусловлен целостной природой человека. Тело выражает эту целостность в «теле языка», где имеются разные способы продлевать свое существование в речи и знаково-символической реальности.
Одним из таких способов является структурирование «языка тела» при помощи дискурсивной практики. В языке-объекте тело представлено непосредственной жизнью, не рассчитанной на осознание. Жизнь тела рассчитана на непосредственность понимания. В языке описания тело рассматривается в континууме бытия сознания, в единстве телесно-духовной организации, ее представлений в семиосфере, концепте, онтологической идее.
Дискурс телесно-духовной организации представлен свободным становлением, «вторым рождением» субъекта в осознании своих истоков и внутреннего творческого потенциала. Воспроизводство самого себя уже содержит чуждый момент (обнаружение себя иным), в отношении которого следует определяться. Тело воплощает в себе среду этого свободного становления, символически оформляемую телесностью.
Реальное тело с точки зрения истории культуры не может быть сведено к границам анатомического объекта. Оно раскрывается в дискурсе субъективности в качестве символического конструкта, где символизация предполагает наличие процессов отстранения телесности от живой субъективной основы.
Дискурс телесности опирается на феноменологическую установку, не сводимую к интроспекции, но делающую акцент на самоорганизацию в контакте с символической картой тела. Сознание получает возможность с одной стороны, отстраниться от живой основы тела, с другой – отождествить себя с ней подобно практике «умного делания». В этом случае вводится представление об установке-событии, где психофизическая основа, речевая практика, поведение и другие выходы субъективности за пределы синхронии с миром воспринимаются в качестве «живых» семантических аббревиатур человеческого опыта.
В Главе 2 «Методология исследования телесно-духовного единства и его воздействия на человеческую субъективность» рассматривается методология, которая раскрывается при посредстве особенностей, сопровождающих гуманитарные науки постнеклассической эпохи. Это доминанта личностного знания, включение в процесс исследования человека, учет изменений внутри процесса исследования, связанных с неустойчивостью и неоднозначностью его природы и многомерность человеческой субъективности, позволяющая выстраивать множественность позиций для ее исследования.
Телесно-духовное единство как онтологическое основание субъективности выводится на базе историко-философского материала, где тело рассматривается в качестве знаково-символического репрезентанта субъективности.
В первом параграфе «Репрезентация телесно-духовного единства как механизма самопознания человека в символической феноменологии» отмечается, что при помощи средств символической феноменологии (знак, символ, относительность, приближение, событие, состояние) пространственно выраженную телесность, обремененную расширяющимся в соотношении состояний и событий смыслом, можно соотнести матричным способом с оппозицией внешнего и внутреннего, означающего и означаемого. В этом соотнесении телесность символически выражает «срединное» состояние человека, позволяющее рассматривать человека в качестве единства «тела-души-ума», с другой – считать это триединство прообразом, на основании которого телесность как образ-идея несет на себе отпечаток соотношения с первообразом – целостностью человека. Целостность являет собой событие, наполненное напряженным смыслом, который состоит в регулировании нарастающих конфигураций в освоении человеком опыта общения со своим телом.
Телесность как репрезентант субъективности обретает повествовательность, которую в классической рациональности связывали с сознанием. В данном контексте она отличается от концепций сознания выразительностью, закрепленной принципом нарративности (Ж. Лакан), дающим возможность открытия экспрессивных свойств языка.
Исследуется представление о возможности рефлектирования телесности, воплощенной в символической матрице. «Узлы» символической матрицы соединяют ее по принципу гетерархии, если каждый из ее узлов составляет отдельный сюжет. Каждый сюжет наполняется знаковыми параметрами, которые можно условно обозначить как «персонажи», «действия», «предметы». Телесность является органом жизни человека, при помощи которого он регулирует свою самоцелостность.
Телесно-духовное единство репрезентировано в соотношении прообраза и образа как «умное тело». Специфический дискурс телесности представляет собой семиосферу, которая инициирует преобразование живых телесных знаков в варианты символических матриц, расширяя возможности «умного тела».
Второй параграф «Феномен телесности в современной постмодернистской философии» обозначает, что «тело» представлено в качестве семиосферы как переходящая во внутреннюю форму структура, наполненная содержаниями и смыслами.
Ноосферный момент телесно-духовного единства сворачивается от космического мировосприятия платонизма к поверхностям языковой данности. В таком разомкнутом представлении бытия появляются дополнительные степени свободы и возможности в репрезентации внутреннего чувственного плана субъекта. Тело «говорит или пишет» (Э. Левинас), т.е. телесно-духовное единство не исчезает, а трансформируется в иную форму. Оно передает информацию в качестве интимно-личностного момента во взаимодействии с Другим. В нарративности сознания соотносятся и пересекаются «воображаемое» и «символическое», порождая понятие «плавающего означающего» (Ж. Лакан). Телесно-духовное единство структурирует телесную матрицу, в которой образ тела символически воспроизводит способы идентификации человека с миром в ряде обновляющихся идентификаций в течение всей жизни. Внутри физически разыгрываемого отстранения от тела человек осуществляет как дробление своей субъективности, так и вторичные идентификации «ортопедической целостности» (Ж. Лакан).
Концепты постмодернистской философии («пишущее тело», «говорящее тело», деструкция, интертекстуальность) – это прорыв в иное понимание действительности через поиск новых смысловых элементов.
В третьем параграфе «Онтологическая альтернатива опыта построения телесно-духовного единства в русской философии» анализируются жизнеутверждающие принципы, идеи самоорганизации в направлении целостности. Человек представлен как особого рода существо, способное творить идеальные (интеллигибельные) миры – миры сущностей, смыслов, образов. Эти миры – своеобразные управляющие параметры методологического расширения в представлениях о субъективности.
Телесно-духовное единство впервые в европейской философии было осознано в учении Платона в онтологической идее неразрывной связи тела, которое духовно, и духа, который телесен. Разрыв тела и духа был обусловлен греховностью тела и образом внутренней направленности, регулирующей субъективность на уровне помысла: в сторону падения (греха) или богообщения (праведности).
Альтернативное постмодернистскому представление о теле в русской философии следует традиции платонизма. В границах этой традиции мысль всегда осуществляется в инобытии. Оно входит в состав Единого, не подлежащего суммированию своих частей. Будучи результатом сложной трансформации внутреннего состава, оно воспринимается как новая точка ноосферы, открывающая возможность самотворения состояний своих структур, так же подверженных преобразованию в составе общего единства. Каждая часть сохраняет самодостаточность, своеобразие и может выступить в качестве основания для нового системного образования. Онтологические основания, осознаваемые таким способом, принимают облик телесной выраженности внутренней смысловой действительности.
В русской философии надличностная телесно-духовная организация как связь тела и духа означивается символически в том, что появление мысли (интеллигибельность) вызывается не интеллигибельно, а субъективно, в своей инобытийности. «Абсолютная диалектика» (А. Ф. Лосев) воплощает метатеоретические условия действия телесно-духовного единства как онтологии взаимодействия человека с миром. Находясь внутри своих телесных состояний, мы не можем зафиксировать своего изменения и развития. Только воспринимая дисгармонию (неравновесное противоречие) как более сложный уровень гармонии, можно выйти к виртуальному пониманию и действию в неравновесной среде современности. Тело обладает разными типами духовной напряженности. Оно может осуществляться как «гротескное тело» (М. М. Бахтин) или тело «человека без кожи» (В. А. Подорога). Духовное единство придает телесности возможность сообщаться телами как «мирами» с автономным временем, пространством, динамикой. Духовная (смысловая) напряженность включает видение того, что мы сами являемся моментом бесконечного ряда прижизненных превращений, осознавая только его узловые точки. Для этого осознания необходим орган управления или управляющий параметр, которым является телесно-духовное единство как соотношение прообраза и образа, где тело есть основа установки на состояние/событие, отличное от любого элемента во множестве других событий.
В третьей главе «Телесность как единство культурно-исторического, биопсихологического и социального в понятийном комплексе философского знания» обозначена ориентация философского знания постнеклассической науки на человека как на сложную развивающуюся систему. Телесно-духовное единство демонстрирует онтологическую предрасположенность человека к творческому проявлению и реагированию с позиции органической целостности. Эта предрасположенность проявляется в открытости и самореференции в работе с собственными описаниями как с независимыми сущностями.
В первом параграфе «Телесно-духовное единство как сфера познавательного опыта человека» представлено становление познавательного опыта как вторичного осуществления человеком самого себя, когда ни рациональное, ни иррациональное познание субъективности в отдельности невозможно. Телесно-духовное единство заявляет о себе как онтологическая категория. Оно может проявляться на различных уровнях и в разных подсистемах истории, культуры, индивидуальной и социальной жизни. Переживания и чувства, оформленные символическими выражениями, становятся проводниками телесно-духовного единства, насыщая его состав глубинными смыслами. Знаки состояний тела конституируют семиосферу, задают параметры семиодинамики. Благодаря этому тело человека не утрачивает единства под влиянием внешних и внутренних воздействий, а становится воплощением второго рождения человека как существа духовного.
Субъективность в телесности находит посредника между внешним и внутренним мирами. Тело для того, чтобы обрести эту функцию посредничества, должно вырастить в себе условия своей сохранности в знании своих потенций. Эти потенции/возможности обладают сообщаемостью. Видение этой сообщаемости требует гетерархического взаимодействия с миром. Информация, которую источает тело, может быть рассмотрена в соотнесении с пространством и временем, топологией символических представлений в истории, культуре, индивидуальной жизни. Каждый источник информации (образ, слово, жест) с одной стороны, является накопителем невидимых следствий своего порождения, с другой – сталкивается с преградой чуждости других источников информации. Для сохранения целостности эти источники должны быть преобразованы в артефакты человеческого восприятия.
Во втором параграфе «Интерсубъективное пространство телесности как источник ее символической самопрезентации» интерсубъективность представлена как пространство, в котором возможно извлечение информации, ее преобразование и на этой основе самообучение субъектов. Телесно-духовное единство это другой срез мира, возникновение которого свидетельствует о свободном единении человеческих существ. Его специфика заключена во временности, к которой категории последовательности и причины/следствия не применимы.
В третьем параграфе «Био-социо-психологический статус человеческого тела» определено, что био-социо-психологический статус человеческого тела можно рассматривать как выраженное в символической форме соотношение прообраза и образа в истории, культуре и искусстве.
Телесно-духовное единство генерируется собиранием центра субъективности как объективно реконструируемым внутренним продуктом. Оно выявляется в форме подвижной гетерархической конструкции в актах символизации как самореферентная, самодостаточная основа субъективности. Как онтологическое основание, телесно-духовное единство является внутренним виртуально-реальным источником формирования био-социо-психологического статуса человеческого тела.
Онтологическое основание как «символ символов» (П. А. Флоренский) способно удерживать априорные структуры «общего впечатления» (А. Ф. Лосев), т.е. на границе контакта внешних и внутренних отпечатков восприятий. Это наиболее близкий контакт в управлении «чужим» моментом гетерархии, каким является человеку его тело. Именно поэтому искусство освобождает каналы связи человека с ним. «Чужое» тело, например, актера – репрезентативный и нестановящийся символ, целостное воплощение телесности. Оно фокусируется в особом катарсическом «комплексе слияния», когда телесность оказывается «письмом тела», которое можно перечитывать, когнитивной картой, по которой можно путешествовать. В Заключении подводятся основные итоги работы и намечаются перспективы дальнейшего исследования.
Основные положения диссертационной работы изложены в следующих публикациях:
1. Малахова Н. В. Субъективные предпосылки дискурса телесности // Вестник Костромского государственного университета им. Н. А. Некрасова. – 2011. – Т. 17. – № 2 (перечень ВАК). – С. 60–63, автора – 0,4 п.л.
2. Малахова Н. В. Телесность «комплекса слияния» как потенциальная реальность субъективности // Вестник Нижегородского государственного университета им. Н. И. Лобачевского. Серия Социальные науки. Раздел: Философия. Культурология. – 2009. – № 1 (13) (перечень ВАК). – С. 126–131, автора – 0,6 п.л.
3. Кузьминых Н. В. (Малахова Н. В.) Телесное выражение переживаний в работе с образами по методу символдрамы // Вестник Нижегородского государственного университета им. Н. И. Лобачевского. Серия Социальные науки. Раздел: Психология. – 2005. – № 1 (14) (перечень ВАК). – С. 54–60, автора – 0,5 п.л.
4. Малахова Н. В. Принцип телесности как источник социального отчуждения и коллективного беспамятства // Программные и рабочие материалы Х Международного симпозиума «Диалог мировоззрений: Коллективная социально-историческая память и вызовы современности». – Н. Новгород, 2009. – С. 89–91, автора – 0,2 п.л.
5. Малахова Н. В. Семантическое пространство телесности // Труды Нижегородского государственного технического университета им. Р. Е. Алексеева. Управление в социальных системах. Коммуникативные технологии. – Н. Новгород, 2009. — № 4 (79). –– С. 6–12, автора – 0,7 п.л.
6. Малахова Н. В. Принцип телесности в символическом пространстве раскрытия образа переживаний человека // Сборник научных трудов по материалам VIII научно-практической конференции «Человек и общество в противоречиях и согласии». – Н. Новгород, 2009. – Часть II. – С. 28–33, автора – 0,5 п.л.
7. Малахова Н. В. Становление принципа телесности в эмоционально-чувственной сфере личности // Материалы II Международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы современной когнитивной науки». – Иваново, 2010. – С. 185–188, автора – 0,2 п.л.
8. Малахова Н. В. Антропологическая аналитика телесности в пространстве социальной коммуникации // Материалы I Международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы социальных коммуникаций». – Н. Новгород, 2010. – С. 651–653, автора – 0,2 п.л.
9. Малахова Н. В. Концепт телесности как символическое выражение человеческой свободы // Сборник статей по материалам областного научно-практического семинара «Тело как проявление свободы и культуры личности». – Н. Новгород. 2010. – С. 27–30, автора – 0,2 п.л.
10. Малахова Н. В. Пространство телесности: интерсубъективный аспект // Сборник научных трудов по материалам Международной научно-практической конференции «Человек и общество в противоречиях и согласии». – Н. Новгород, 2010. – С. 63–70, автора – 0,5 п.л.
11. Малахова Н. В. Формирование телесности человека как символической матрицы его субъективности // Труды Нижегородского государственного технического университета им. Р. Е. Алексеева. Управление в социальных системах. Коммуникативные технологии. – Н. Новгород, 2010. – № 4 (Т. 85). – С. 20–25, автора – 0,5 п.л.
12. Малахова Н. В. Идея телесности во взаимодействии русского и западного стилей философствования // Материалы II Международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы современной когнитивной науки». – Иваново, 2011. – С. 86–89, автора – 0,2 п.л.
13. Малахова Н. В. Культура телесности в аспекте общественной модернизации // Сборник статей по Материалам Международной научно-практической конференции «Модернизационный потенциал российского общества: региональный аспект». – Иваново, 2011. – С. 436–437, автора – 0,2 п.л.
14. Малахова Н. В. Коллективная память о войне в телесном выражении родовых страхов // Труды Нижегородского государственного технического университета им. Р. Е. Алексеева. Управление в социальных системах. Коммуникативные технологии. – Н. Новгород, 2011. – № 1 (88). – С. 91–96, автора – 0,5 п.л.
15. Малахова Н. В. Становление идеи телесно-духовного единства как формы познавательного опыта человека // Материалы II Международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы социальной коммуникации». – Н. Новгород, 2011. – С. 652–637, автора – 0,3 п.л.
Во введении обосновывается актуальность темы диссертационного исследования, рассматривается степень разработанности проблемы, определяются цель и задачи работы; указывается научная новизна, теоретическая и практическая значимость диссертации и формы ее апробации.
В первой главе «Теоретические основания изучения субъективности человека как социокультурного феномена» предлагается рассмотрение субъективности в антропологическом контексте известных в истории философии направлений. Особое внимание уделено экспликации онтологического горизонта представлений о субъективности. Антропологический контекст истории и культуры показывает, что имело место расхождение между позицией классического познающего субъекта, предписывающего нормы познания познавательным процессам и пониманием познавательных образований, их конститутивных элементов и идеального смысла, превращающего их в возможности мышления, действия, социальной практики.
В первом параграфе «Формирование представлений о субъективности в антропологическом контексте философии» выделяется антропологический контекст современной постнеклассической философии. Субъективность в качестве социокультурного феномена раскрывает многомерность человека, где телесность заявляет о себе как онтологическая основа развития субъективности в обращении к иному и его понимании. Чтобы понимание случилось, человек в истории культуры и социальной практике осуществлял «собирание» самого себя в конкретное единство и активно действующую силу, называемую «дух» (А. Ф. Лосев). Неразрывность тела и духа осознается в свободном действии понимания как воспроизведения и переопределения человеком своих жизненных возможностей.
Антропологический контекст схватывается в «материи» понимания или телесной материи сознания, без которой было бы невозможно устойчивое усилие человека «быть». Выделение телесной материи сознания как выразителя глубинной онтологии связано с неограниченными возможностями языка в описании субъективности с различных точек зрения. Необходимо рассмотрение условий, при которых усложняющийся язык неявных зависимостей и неконтролируемых процессов обрел бы логический смысл и показал бы существенные преимущества онтологии в описании явлений человеческой природы. Бытие «есть», т.е. никогда не начиналось. Со стороны человека бытие всегда является переходом, движением, порождением и событием нового состояния.
В языке науки субъективность исследовалась при помощи парадигм, являющихся структурообразующим принципом. Это трасцендентально-феноменологическая парадигма, парадигма аналитической философии, структурно-семиотическая, синергетическая и символическая парадигмы. В представление о субъективности вписывается «методологическое расширение» (О. И. Генисаретский) – пространственное расположение фактической стороны этой работы. Каждая парадигма выделяет контуры методологического расширения представлений о субъективности. В переходах парадигм отмечается генеративность смысла артикулированного в свое иное. Единство переходит в множественность, затем в становление, которое отлагается фактической предельностью. Каждый факт помогает субъективности осуществиться в событии и состоянии незавершенности, т.е. в символизации. Таким способом субъективность осуществляет себя в топологической связанности генеративного поля смысла.
Во втором параграфе «Онтологическая природа языка тела» раскрывается специфическая форма бытия субъективности в способах нахождения человеком своей целостности. В истории культуры тело человека было объектом наблюдения в процессе трансформации актуальных различений и обозначений. Наблюдая тело, человек создавал его символические репрезентации, не выводимые из физиологии и анатомии, но существующие во множестве точек наблюдения. Отсюда вытекает онтологическая проблематика телесно-духовного единства. Оно становится зависимым от самопрезентации, реализации и актуализации потенциально. Тело локализуется отображением символов. Значения и смыслы выражают то, что отсутствует в опыте субъекта, но входит в состав субъективности, возбуждая в топологической связанности генеративного поля потенции множественных выражений, совместимых с беспорядочностью окружающего мира и сменой эпох.
Эти символические репрезентации как специфический «язык тела» вписаны в существующий культурно-генетический аспект субъективности, сохраняющий внутренние структуры наследования способов символической передачи телесно-духовного единства.
Тело человека наполнено скрытыми в истории и культуре знаками действий, выражений, связи. Они представляют онтологическую природу единства человека в том, что делает тело открытой системой, семиосферой, погруженной во внешний мир, собирающей его в себе и выбрасывающей переработанным в символическом языке, приспособленном к адекватным презентациям неоднородных смыслов. Образующееся телесно-духовное единство является онтологической предпосылкой созерцания, творческой основой происходящих в нем событий, телесной основой «просвета в бытии» (М. Хайдеггер), топологическим вызовом к саморазвитию человека.
В третьем параграфе «Субъективность как источник дискурса телесности» показано, что дискурс телесности обусловлен целостной природой человека. Тело выражает эту целостность в «теле языка», где имеются разные способы продлевать свое существование в речи и знаково-символической реальности.
Одним из таких способов является структурирование «языка тела» при помощи дискурсивной практики. В языке-объекте тело представлено непосредственной жизнью, не рассчитанной на осознание. Жизнь тела рассчитана на непосредственность понимания. В языке описания тело рассматривается в континууме бытия сознания, в единстве телесно-духовной организации, ее представлений в семиосфере, концепте, онтологической идее.
Дискурс телесно-духовной организации представлен свободным становлением, «вторым рождением» субъекта в осознании своих истоков и внутреннего творческого потенциала. Воспроизводство самого себя уже содержит чуждый момент (обнаружение себя иным), в отношении которого следует определяться. Тело воплощает в себе среду этого свободного становления, символически оформляемую телесностью.
Реальное тело с точки зрения истории культуры не может быть сведено к границам анатомического объекта. Оно раскрывается в дискурсе субъективности в качестве символического конструкта, где символизация предполагает наличие процессов отстранения телесности от живой субъективной основы.
Дискурс телесности опирается на феноменологическую установку, не сводимую к интроспекции, но делающую акцент на самоорганизацию в контакте с символической картой тела. Сознание получает возможность с одной стороны, отстраниться от живой основы тела, с другой – отождествить себя с ней подобно практике «умного делания». В этом случае вводится представление об установке-событии, где психофизическая основа, речевая практика, поведение и другие выходы субъективности за пределы синхронии с миром воспринимаются в качестве «живых» семантических аббревиатур человеческого опыта.
В Главе 2 «Методология исследования телесно-духовного единства и его воздействия на человеческую субъективность» рассматривается методология, которая раскрывается при посредстве особенностей, сопровождающих гуманитарные науки постнеклассической эпохи. Это доминанта личностного знания, включение в процесс исследования человека, учет изменений внутри процесса исследования, связанных с неустойчивостью и неоднозначностью его природы и многомерность человеческой субъективности, позволяющая выстраивать множественность позиций для ее исследования.
Телесно-духовное единство как онтологическое основание субъективности выводится на базе историко-философского материала, где тело рассматривается в качестве знаково-символического репрезентанта субъективности.
В первом параграфе «Репрезентация телесно-духовного единства как механизма самопознания человека в символической феноменологии» отмечается, что при помощи средств символической феноменологии (знак, символ, относительность, приближение, событие, состояние) пространственно выраженную телесность, обремененную расширяющимся в соотношении состояний и событий смыслом, можно соотнести матричным способом с оппозицией внешнего и внутреннего, означающего и означаемого. В этом соотнесении телесность символически выражает «срединное» состояние человека, позволяющее рассматривать человека в качестве единства «тела-души-ума», с другой – считать это триединство прообразом, на основании которого телесность как образ-идея несет на себе отпечаток соотношения с первообразом – целостностью человека. Целостность являет собой событие, наполненное напряженным смыслом, который состоит в регулировании нарастающих конфигураций в освоении человеком опыта общения со своим телом.
Телесность как репрезентант субъективности обретает повествовательность, которую в классической рациональности связывали с сознанием. В данном контексте она отличается от концепций сознания выразительностью, закрепленной принципом нарративности (Ж. Лакан), дающим возможность открытия экспрессивных свойств языка.
Исследуется представление о возможности рефлектирования телесности, воплощенной в символической матрице. «Узлы» символической матрицы соединяют ее по принципу гетерархии, если каждый из ее узлов составляет отдельный сюжет. Каждый сюжет наполняется знаковыми параметрами, которые можно условно обозначить как «персонажи», «действия», «предметы». Телесность является органом жизни человека, при помощи которого он регулирует свою самоцелостность.
Телесно-духовное единство репрезентировано в соотношении прообраза и образа как «умное тело». Специфический дискурс телесности представляет собой семиосферу, которая инициирует преобразование живых телесных знаков в варианты символических матриц, расширяя возможности «умного тела».
Второй параграф «Феномен телесности в современной постмодернистской философии» обозначает, что «тело» представлено в качестве семиосферы как переходящая во внутреннюю форму структура, наполненная содержаниями и смыслами.
Ноосферный момент телесно-духовного единства сворачивается от космического мировосприятия платонизма к поверхностям языковой данности. В таком разомкнутом представлении бытия появляются дополнительные степени свободы и возможности в репрезентации внутреннего чувственного плана субъекта. Тело «говорит или пишет» (Э. Левинас), т.е. телесно-духовное единство не исчезает, а трансформируется в иную форму. Оно передает информацию в качестве интимно-личностного момента во взаимодействии с Другим. В нарративности сознания соотносятся и пересекаются «воображаемое» и «символическое», порождая понятие «плавающего означающего» (Ж. Лакан). Телесно-духовное единство структурирует телесную матрицу, в которой образ тела символически воспроизводит способы идентификации человека с миром в ряде обновляющихся идентификаций в течение всей жизни. Внутри физически разыгрываемого отстранения от тела человек осуществляет как дробление своей субъективности, так и вторичные идентификации «ортопедической целостности» (Ж. Лакан).
Концепты постмодернистской философии («пишущее тело», «говорящее тело», деструкция, интертекстуальность) – это прорыв в иное понимание действительности через поиск новых смысловых элементов.
В третьем параграфе «Онтологическая альтернатива опыта построения телесно-духовного единства в русской философии» анализируются жизнеутверждающие принципы, идеи самоорганизации в направлении целостности. Человек представлен как особого рода существо, способное творить идеальные (интеллигибельные) миры – миры сущностей, смыслов, образов. Эти миры – своеобразные управляющие параметры методологического расширения в представлениях о субъективности.
Телесно-духовное единство впервые в европейской философии было осознано в учении Платона в онтологической идее неразрывной связи тела, которое духовно, и духа, который телесен. Разрыв тела и духа был обусловлен греховностью тела и образом внутренней направленности, регулирующей субъективность на уровне помысла: в сторону падения (греха) или богообщения (праведности).
Альтернативное постмодернистскому представление о теле в русской философии следует традиции платонизма. В границах этой традиции мысль всегда осуществляется в инобытии. Оно входит в состав Единого, не подлежащего суммированию своих частей. Будучи результатом сложной трансформации внутреннего состава, оно воспринимается как новая точка ноосферы, открывающая возможность самотворения состояний своих структур, так же подверженных преобразованию в составе общего единства. Каждая часть сохраняет самодостаточность, своеобразие и может выступить в качестве основания для нового системного образования. Онтологические основания, осознаваемые таким способом, принимают облик телесной выраженности внутренней смысловой действительности.
В русской философии надличностная телесно-духовная организация как связь тела и духа означивается символически в том, что появление мысли (интеллигибельность) вызывается не интеллигибельно, а субъективно, в своей инобытийности. «Абсолютная диалектика» (А. Ф. Лосев) воплощает метатеоретические условия действия телесно-духовного единства как онтологии взаимодействия человека с миром. Находясь внутри своих телесных состояний, мы не можем зафиксировать своего изменения и развития. Только воспринимая дисгармонию (неравновесное противоречие) как более сложный уровень гармонии, можно выйти к виртуальному пониманию и действию в неравновесной среде современности. Тело обладает разными типами духовной напряженности. Оно может осуществляться как «гротескное тело» (М. М. Бахтин) или тело «человека без кожи» (В. А. Подорога). Духовное единство придает телесности возможность сообщаться телами как «мирами» с автономным временем, пространством, динамикой. Духовная (смысловая) напряженность включает видение того, что мы сами являемся моментом бесконечного ряда прижизненных превращений, осознавая только его узловые точки. Для этого осознания необходим орган управления или управляющий параметр, которым является телесно-духовное единство как соотношение прообраза и образа, где тело есть основа установки на состояние/событие, отличное от любого элемента во множестве других событий.
В третьей главе «Телесность как единство культурно-исторического, биопсихологического и социального в понятийном комплексе философского знания» обозначена ориентация философского знания постнеклассической науки на человека как на сложную развивающуюся систему. Телесно-духовное единство демонстрирует онтологическую предрасположенность человека к творческому проявлению и реагированию с позиции органической целостности. Эта предрасположенность проявляется в открытости и самореференции в работе с собственными описаниями как с независимыми сущностями.
В первом параграфе «Телесно-духовное единство как сфера познавательного опыта человека» представлено становление познавательного опыта как вторичного осуществления человеком самого себя, когда ни рациональное, ни иррациональное познание субъективности в отдельности невозможно. Телесно-духовное единство заявляет о себе как онтологическая категория. Оно может проявляться на различных уровнях и в разных подсистемах истории, культуры, индивидуальной и социальной жизни. Переживания и чувства, оформленные символическими выражениями, становятся проводниками телесно-духовного единства, насыщая его состав глубинными смыслами. Знаки состояний тела конституируют семиосферу, задают параметры семиодинамики. Благодаря этому тело человека не утрачивает единства под влиянием внешних и внутренних воздействий, а становится воплощением второго рождения человека как существа духовного.
Субъективность в телесности находит посредника между внешним и внутренним мирами. Тело для того, чтобы обрести эту функцию посредничества, должно вырастить в себе условия своей сохранности в знании своих потенций. Эти потенции/возможности обладают сообщаемостью. Видение этой сообщаемости требует гетерархического взаимодействия с миром. Информация, которую источает тело, может быть рассмотрена в соотнесении с пространством и временем, топологией символических представлений в истории, культуре, индивидуальной жизни. Каждый источник информации (образ, слово, жест) с одной стороны, является накопителем невидимых следствий своего порождения, с другой – сталкивается с преградой чуждости других источников информации. Для сохранения целостности эти источники должны быть преобразованы в артефакты человеческого восприятия.
Во втором параграфе «Интерсубъективное пространство телесности как источник ее символической самопрезентации» интерсубъективность представлена как пространство, в котором возможно извлечение информации, ее преобразование и на этой основе самообучение субъектов. Телесно-духовное единство это другой срез мира, возникновение которого свидетельствует о свободном единении человеческих существ. Его специфика заключена во временности, к которой категории последовательности и причины/следствия не применимы.
В третьем параграфе «Био-социо-психологический статус человеческого тела» определено, что био-социо-психологический статус человеческого тела можно рассматривать как выраженное в символической форме соотношение прообраза и образа в истории, культуре и искусстве.
Телесно-духовное единство генерируется собиранием центра субъективности как объективно реконструируемым внутренним продуктом. Оно выявляется в форме подвижной гетерархической конструкции в актах символизации как самореферентная, самодостаточная основа субъективности. Как онтологическое основание, телесно-духовное единство является внутренним виртуально-реальным источником формирования био-социо-психологического статуса человеческого тела.
Онтологическое основание как «символ символов» (П. А. Флоренский) способно удерживать априорные структуры «общего впечатления» (А. Ф. Лосев), т.е. на границе контакта внешних и внутренних отпечатков восприятий. Это наиболее близкий контакт в управлении «чужим» моментом гетерархии, каким является человеку его тело. Именно поэтому искусство освобождает каналы связи человека с ним. «Чужое» тело, например, актера – репрезентативный и нестановящийся символ, целостное воплощение телесности. Оно фокусируется в особом катарсическом «комплексе слияния», когда телесность оказывается «письмом тела», которое можно перечитывать, когнитивной картой, по которой можно путешествовать. В Заключении подводятся основные итоги работы и намечаются перспективы дальнейшего исследования.
Основные положения диссертационной работы изложены в следующих публикациях:
1. Малахова Н. В. Субъективные предпосылки дискурса телесности // Вестник Костромского государственного университета им. Н. А. Некрасова. – 2011. – Т. 17. – № 2 (перечень ВАК). – С. 60–63, автора – 0,4 п.л.
2. Малахова Н. В. Телесность «комплекса слияния» как потенциальная реальность субъективности // Вестник Нижегородского государственного университета им. Н. И. Лобачевского. Серия Социальные науки. Раздел: Философия. Культурология. – 2009. – № 1 (13) (перечень ВАК). – С. 126–131, автора – 0,6 п.л.
3. Кузьминых Н. В. (Малахова Н. В.) Телесное выражение переживаний в работе с образами по методу символдрамы // Вестник Нижегородского государственного университета им. Н. И. Лобачевского. Серия Социальные науки. Раздел: Психология. – 2005. – № 1 (14) (перечень ВАК). – С. 54–60, автора – 0,5 п.л.
4. Малахова Н. В. Принцип телесности как источник социального отчуждения и коллективного беспамятства // Программные и рабочие материалы Х Международного симпозиума «Диалог мировоззрений: Коллективная социально-историческая память и вызовы современности». – Н. Новгород, 2009. – С. 89–91, автора – 0,2 п.л.
5. Малахова Н. В. Семантическое пространство телесности // Труды Нижегородского государственного технического университета им. Р. Е. Алексеева. Управление в социальных системах. Коммуникативные технологии. – Н. Новгород, 2009. — № 4 (79). –– С. 6–12, автора – 0,7 п.л.
6. Малахова Н. В. Принцип телесности в символическом пространстве раскрытия образа переживаний человека // Сборник научных трудов по материалам VIII научно-практической конференции «Человек и общество в противоречиях и согласии». – Н. Новгород, 2009. – Часть II. – С. 28–33, автора – 0,5 п.л.
7. Малахова Н. В. Становление принципа телесности в эмоционально-чувственной сфере личности // Материалы II Международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы современной когнитивной науки». – Иваново, 2010. – С. 185–188, автора – 0,2 п.л.
8. Малахова Н. В. Антропологическая аналитика телесности в пространстве социальной коммуникации // Материалы I Международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы социальных коммуникаций». – Н. Новгород, 2010. – С. 651–653, автора – 0,2 п.л.
9. Малахова Н. В. Концепт телесности как символическое выражение человеческой свободы // Сборник статей по материалам областного научно-практического семинара «Тело как проявление свободы и культуры личности». – Н. Новгород. 2010. – С. 27–30, автора – 0,2 п.л.
10. Малахова Н. В. Пространство телесности: интерсубъективный аспект // Сборник научных трудов по материалам Международной научно-практической конференции «Человек и общество в противоречиях и согласии». – Н. Новгород, 2010. – С. 63–70, автора – 0,5 п.л.
11. Малахова Н. В. Формирование телесности человека как символической матрицы его субъективности // Труды Нижегородского государственного технического университета им. Р. Е. Алексеева. Управление в социальных системах. Коммуникативные технологии. – Н. Новгород, 2010. – № 4 (Т. 85). – С. 20–25, автора – 0,5 п.л.
12. Малахова Н. В. Идея телесности во взаимодействии русского и западного стилей философствования // Материалы II Международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы современной когнитивной науки». – Иваново, 2011. – С. 86–89, автора – 0,2 п.л.
13. Малахова Н. В. Культура телесности в аспекте общественной модернизации // Сборник статей по Материалам Международной научно-практической конференции «Модернизационный потенциал российского общества: региональный аспект». – Иваново, 2011. – С. 436–437, автора – 0,2 п.л.
14. Малахова Н. В. Коллективная память о войне в телесном выражении родовых страхов // Труды Нижегородского государственного технического университета им. Р. Е. Алексеева. Управление в социальных системах. Коммуникативные технологии. – Н. Новгород, 2011. – № 1 (88). – С. 91–96, автора – 0,5 п.л.
15. Малахова Н. В. Становление идеи телесно-духовного единства как формы познавательного опыта человека // Материалы II Международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы социальной коммуникации». – Н. Новгород, 2011. – С. 652–637, автора – 0,3 п.л.